В ближайшее время без работы рискуют остаться минимум 10 млн. человек
Фото: Дмитрий Феоктистов/ТАСС
Материал комментируют:
Никита Масленников
В рамках сессий ХХ Апрельской конференции Высшей школы экономики (ВШЭ), посвященных перспективе выхода экономики РФ на темпы эффективного роста выше среднемировых, эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) озвучили ключевой риск ускорения роста российской экономики до 4−4,5% в год, которых по заданию президента Владимира Путина добивается наше правительство.
Он, по мнению представителей ЦМАКП, заключается в том, что подобное ускорение при отсутствии адекватной политики социальной адаптации может высвободить от 6 до 10 миллионов занятых россиян, которые могут пополнить ряды бедных или безработных. И это вполне реальная угроза для модернизации.
Аналитики Центра полагают, что подобный процесс может развиваться по нескольким сценариям.
Первый из них — повышение уровня производительности в несырьевых отраслях в два раза (до уровня Италии). Этот вариант наиболее ярко отразится на высвобождении занятых россиян в таких сферах как торговля, обработка, образование, строительство, транспорт и здравоохранение.
Второй — реализация запланированной цифровизации экономики. Это, поясняют в ЦМАКП, может обеспечить двух- или даже трехкратный рост производительности труда, однако высвобождение занятых будет неприемлемо по своим масштабам.
Если повышение производительности труда, уточнили эксперты ВШЭ, будет сопровождаться высвобождением работников, которые смогут трудоустроиться только на неформальном рынке труда, совокупный эффект приведет к росту бедности и снижению доходов, несмотря на повышение заработных плат сохранивших за собой трудовые места россиян.
«Если мы не сможем быстро сбалансировать экономические и социальные эффекты, Россию ждет либо образование новой бедности, либо модернизация будет остановлена в силу роста социальной нестабильности», — констатировал руководитель ЦМАКП Дмитрий Белоусов. При этом он отметил, что текущая крайне низкая производительность труда в России сдерживается искусственно, приведя в пример экс-губернатора Амана Тулеева, который в свое время отказался от глубокой модернизации угольной отрасли региона немецкими инвесторами, как только узнал, что это приведет к высвобождению 10 тысяч шахтеров.
— Никакого откровения в этом прогнозе нет, — пояснил корреспонденту «СП» руководитель направления финансы и экономика Института современного развития, экономист и политолог Никита Масленников. — Все это известно уже очень давно, просто коллеги из ЦМАКП, видимо, решили представить данную информацию в новых декорациях. Корреляция между темпами роста производства и динамикой безработицы есть, и чисто математически такой объем высвобождения, в принципе, и получался, плюс-минус примерно миллион. Но здесь важно иметь в виду несколько важных обстоятельств.
«СП»: — Каких именно?
— Во-первых, очевидно, что в ближайшие несколько лет мировую экономику ждет циклически закономерный спад. Когда именно он произойдет, насколько мы к нему готовы и какие извлечем уроки — вопрос остается открытым, но это обязательно отразится на темпах экономического роста. Поэтому по поводу озвученных ЦМАКП 4% сразу возникает вопрос: а при каких, собственно, допущениях это возможно? Закладывалась ли тут вероятность новой мировой рецессии?
Правда, нельзя не отметить, что ЦМАКП такую вероятность все же учел, и у него получилось, что с вероятность 30% мы попадем в этот «идеальный шторм» и столкнемся с последствиями нового экономического кризиса. При этом спада ВВП у нас не произойдет, в отрицательную область он не уйдет. Однако и выше 0,5−0,9% в перспективе до 2022 года не повысится.
Во-вторых, различия в уровнях производительности труда между Россией и другими развивающимися экономиками мира очень значительны. На сегодняшний день по выработке в час на одного работника мы примерно в 3−3,5 раза от них отстаем. Если в денежном выражении у нас получается 26 с небольшим долларов, то в Ирландии, например, это составляет около 90 с лишним долларов. Так что большой вопрос, удастся ли в ближайшие 6 лет выйти на тот темп, который и чреват таким ростом безработицы.
«СП»: — А это в принципе нам по силам?
— Если мы начнем включать на полную мощность инвестиционный мотор, начнем заключать соглашения о поощрении и защите капиталовложений, запускать новые серьезные проекты по экспорту, этого исключать нельзя. Шанс есть. Но пока, увы, мы не видим в правительстве даже обсужденного базового инвесткодекса, равно как и правительственных версий законопроекта о восстановлении накопительной пенсионной системы или такого же документа об индивидуальном пенсионном капитале. До тех пор, пока эти базовые принципиальные документы будут отсутствовать, очень сложно сказать, какая же именно политика будет направлена на стимулирование экономического роста и насколько это все сработает.
«СП»: — Кстати, а в чем заключаются причины нашей низкой производительности труда, пример которой вы привели?
— Причина лежит на поверхности — многолетнее недоинвестирование экономики. Обратной стороной этой «медали» являются блестящие позиции по нефти. А вот оборудование мы, например, не продаем по большому счету. У нас дикий перекос торгового баланса, который как раз и является показателем наличия этой проблемы. Кроме того, в плохом состоянии находится обрабатывающая отрасль, которая стагнирует несколько лет подряд.
Это нежелание инвестирования в человеческий капитал, в человека. Несоизмеримость потребностей с расходами на медицину и образование, а ведь это основа конкурентоспособности. Все же в конечном итоге зависит от качества работника. О каком рывке можно говорить, если здесь нет очевидного прогресса? В человека надо вкладывать прежде всего, а у нас потребности работника игнорируются. Начинать надо со школьной системы.
Однако тут еще не стоит забывать об огромных рисках предпринимательства. О каких инвестициях тут может идти речь, если непонятны правила игры? Если непонятно, будут повышать налоги или нет? Будут кодифицировать неналоговые платежи или нет? А если будут, то будет отсрочка от уголовного преследования или нет? И пока эти вещи не будут понятны, инвестиций в промышленность ждать не приходится.
«СП»: — Говоря о рисках роста производства, эксперты ЦМАКП упомянули об отсутствии адекватной политики социальной адаптации как об усугубляющем факторе возможного высвобождения занятых. Что у нас не так в этой сфере?
— Да, прогресс технологий не остановить, да, идет новая индустриальная революция, да, высвобождения будут у всех. Во многих странах стало абсолютным стандартом социальной политики создание системы непрерывного образования взрослых, чтобы человек имел возможность обретать новые компетенции, открывать в себе новые таланты. Скажем, в Сингапуре предлагают гранты каждому жителю на смену профессии с учетом прогнозов по рынку труда. Раз ваше рабочее место сократят за надобностью, идите, учитесь. Но почему мы отказываем сами себе в таком разумном подходе?
Я, признаться честно, не верю в масштабы сокращения в 6−10 миллионов человек с учетом дефицита рабочей силы и той отвратительной демографии, которая будет висеть над нами дамокловым мечом минимум лет 15. Но вот эта система переобучения и переквалификации, постоянного образования как страховка рисков от безработицы у нас находится практически в зачаточном состоянии, а честно говоря — вообще отсутствует. Вот это очень серьезная проблема, ведь в ближайшие 10 лет мы в полном объеме столкнемся с эффектами технологического прогресса, но готовность к этому у нас присутствует только на словах, да и то большей частью лишь в экспертных разработках.
«СП»: — То есть и без увеличения производительности труда и четырехпроцентных темпов роста экономики мы столкнемся с сокращениями и высвобождениями?
— Во-первых, как я уже говорил, рост экономики в 4% — это уже из области очень сильных допущений. Вероятность такого скачка, конечно, возможна, но при условии, что мы действительно проведем маневр по созданию стимулирующей деловой среды для бизнеса, плюс подтянем госрасходы в человеческий капитал. Но при имеющихся экономических условиях мой прогноз — в интервале 1,5−2% мы вполне реально можем вытянуть, это рабочий сценарий. А если напряжемся и будет очень хорошая нефть, то получится 2,5%.
Во-вторых, все равно нужно ждать усиления эффекта безработицы и ухудшения показателей по бедности из-за большого количества предпенсионеров. Потому что люди будут вынуждены где-то работать еще 3−4 года, а возможности и условия для профессиональной переподготовки отсутствуют. И это очень острая проблема!
Судите сами: Минтруд отчитывался, что в год они должны переподготавливать 75 тысяч предпенсионеров в год. И даже при том, что это по-хорошему всего лишь четверть от реальной потребности, на деле заключено соглашение о перепрофилировании на 7,5 тысячи, а реально обучается на курсах всего лишь чуть более трех тысяч граждан. Учитывая, что с момента запуска пенсионной реформы прошло уже много времени, уже можно было этот процесс запустить по-взрослому. И очень большой контингент людей из-за этого приближается к черте бедности или уже перешли за нее в связи с сокращением доходов. Причем эта проблема не завтрашнего дня, она стоит здесь и сейчас.
Новости экономики: Медведев признал, что пенсионеры в России не могут жить достойно
Проблемы экономики: Провал пенсионной реформы: власть разрешила увольнять предпенсионеров
Источник: